Как мы и говорили ранее, тема деофшоризации снова становится популярной. И к этому подталкивает не только активная разработка законопроекта о контролируемых иностранных лицах, но и другие факторы. Например, слова президента России Владимира Путина.
20 марта прошла встреча Российского Союза Промышленников и Предпринимателей (РСПП), на которой помимо переизбрания Александра Шохина на пост президента организации, выступил Путин. В своей речи он ещё раз напомнил о том, что российские компании должны регистрироваться в своей стране и если и используют иностранные юрисдикции для работы, то должны быть максимально прозрачными.
Также президент обратил внимание и на тот факт, что государство должно действовать не только запретительными мерами. «Запретами бизнес из офшоров не выгнать», как выразился Путин. Необходимо работать шире, повышая привлекательность российской юрисдикции в целом. Для этого нужно улучшать деловой климат, обеспечить надежную защиту прав собственности, изменить судебную систему.
Все вышеперечисленные пункты в действительности являются болевыми точками российского бизнеса и именно из-за них даже самые легальные, но крупные бизнесы, уходят в офшоры. Особенно всех беспокоят права собственности, а затем и просто удобство ведения бизнеса в стране.
Путин признал, что именно в этих изменениях лежит ключ к постепенному и поступательному развитию страны. Особенно сегодня, когда государство показывает себя сильным игроком на международной арене.
На фоне этого выступления так же начали вспоминать и о законопроекте, посвященном контролируемым иностранным лицам (CFC). Мы о нём подробно писали в нашем материале здесь, но стоит вспомнить основные положения.
Во-первых, он относится к тем компаниям или физическим лицам, которые имеют дочек в иностранных юрисдикциях или офшорные структуры, приносящие как-нибудь доход. Минфином будет создан список стран, к которым этот закон будет относится – правда пока не ясно, будет он шире, чем список офшоров или нет.
Во-вторых, чтобы попасть под действие этого закона, необходимо владеть не менее, чем 10% компании. Если компания не выплачивает дивиденды российскому резиденту, то тогда нераспределенная прибыль процентарно принадлежащая российскому лицу будет облагаться налогами: 20% для юридических лиц и 13% для физических. При этом налог на дивиденды составляет всего 9%. 
Опять же, данные пока приблизительные и находятся в стадии обсуждения. К тому же, всё это относится только к тем, кто является россиянином и владеет долями иностранной компании. Если истинный владелец – действительно иностранная компания, то налог собираться не будет, что вполне логично.
В качестве примера российский Минфин использует систему из США, в которой так же действует закон о CFC, однако там «порог вхождения» в среднем выше, кроме случая, когда американским гражданам в сумме принадлежит более 50% иностранной компании — в этом случае налог взимается, если у гражданина есть 10% компании.
Законопроект сам по себе вполне логичный и вписывается в общую политику последовательной деофшоризации страны. Даже юристы и специалисты офшорного дела согласны, что сам закон нужен. Но вот с формулировками и некоторыми техническими нюансами не согласны.
Первая мысль, которую специалисты хотят донести (и мы с ними полностью солидарны), что нужно улучшать бизнес климат в стране. И даже президент Путин с нами уже согласен – теперь дело за малым, реализовать.
Во-вторых, 10% компании – это очень маленький порог. По мнению экспертов, эта доля должна быть существенно выше, поскольку, чисто по логике вещей, если человек отмывает деньги или уходит от налогов, ему будет принадлежать вся или большая часть компании. А 10% — это могут быть и акции публичной компании, которая может решить не выплачивать в этом году дивиденды, а вернуть их в процесс.
В-третьих, вся эта система очень зависит от общения с иностранными налоговыми коллегами, а также от возможности получить от них доступ к специфической информации. И если вступить в диалог со странами ОЭСР и их автоматическим обменом налоговыми данными ещё, скажем так, легко, то вот договориться с реальными офшорами, которые многие годы стояли на защите privacy своих клиентов – несколько сложнее.
Правда и в этом деле наметился некоторый сдвиг. Такие вполне классические офшоры как Британские Виргинские острова (BVI), остров Мэн, остров Джерси и Бермудские острова решили заключить с Россией соглашение об обмене информацией. Конечно, в российском списке офшоров фигурирует ещё порядка 37 юрисдикций, но хоть какой-то шаг сделан.
Почему это важно? Потому, что с офшорами напрямую работает не так много компаний, и они в основном мелкие и средние. Это позволит контролировать истинных владельцев этих компаний. А крупный бизнес чаще использует серьезные многоуровневые схемы. И если раньше, после получения информации, например, с Кипра, ничего нельзя было сделать, если деньги уходили в BVI, то теперь, имея данные кипрской компании, можно будет пойти дальше и спросить: а не русские ли стоят во главе вашей компании?
Юристы, правда, считают, что эти соглашения пока особо ничего не дадут: во-первых, у офшоров может просто не быть нужной налоговикам информации, а во-вторых, сам закон и международная система (база данных, каналы связи, протоколы передачи данных) только создаются и будут развернуты не ранее, чем через 2-3 года.
Разумеется, это не значит, что делать ничего не надо, но, по крайней мере, не стоит ожидать супер быстрых результатов.
Паровоз по имени «деофшоризация» не останавливается, получая постоянную подпитку от руководства страны и мировых правительственных нужд. Налоги, деньги, отмывания и попытки оптимизировать всё это – не прекращаются. Это своего рода игра, как и всё в нашем мире. Выигрыш – крупные суммы денег. А ради денег в нашем мире много чего готовы сделать.
Старые схемы перестают работать, и пора приспосабливаться к новым реалиям. Если вы не знаете, как это сделать, то просто обратитесь к тем, кто знает: к нашим специалистам, которым можно написать в любое время суток info@offshore-pro.info
